Армяне Мира > Новости > РАЗБУШЕВАВШИЙСЯ ФЕВРАЛЬ 88-ГО

РАЗБУШЕВАВШИЙСЯ ФЕВРАЛЬ 88-ГО

Состоявшийся 13 февраля на Степанакертской центральной площади первый митинг, который последовал за проведенными накануне в Аскеране, Гадруте и Мартуни многолюдными демонстрациями, и участниками которого в основном были жители областного центра и Аскеранского района, студенты Степанакертского педагогического института, сельскохозяйственного техникума, в общем, около 7 тысяч человек, возвестил о новом, легальном этапе Карабахского движения, начавшегося подпольно в конце весны предыдущего года.

РАЗБУШЕВАВШИЙСЯ ФЕВРАЛЬ 88-ГО


В тот же день в Нагорно-Карабахском областном комитете партии было созвано расширенное заседание с участием второго секретаря ЦК Компартии Азербайджана Коновалова, секретарей Оруджева, Мехтиева, а также других апшеронских чиновников, цель которых состояла в том, чтобы принятым на заседании решением приписать Арцахское народное движение группе экстремистов. Однако участники заседания не оправдали ожиданий Баку. Безусловно, столь смелому, неожиданному для многих из нас шагу обкомовцев содействовал проведенный на должном уровне митинг, который по замыслу его организаторов Славика Арушаняна и Аркадия Карапетяна преследовал именно эту цель. О предстоящем в обкоме заседании они заранее узнали от первого секретаря Аскеранского райкома партии Вачагана Григоряна.

Через два дня, 15 февраля, в райцентрах (за исключением Шуши) и областном центре Нагорного Карабаха по настоянию митингующих были созваны внеочередные сессии районных и Степанакертского городского Советов, на которых единогласно было принято решение о воссоединении Нагорного Карабаха с матерью-Арменией, которое на следующий день было одобрено бюро рай(гор)комов партии. Небольшой инцидент случился в Гадруте. Артур Мкртчян позвонил в Аскеран, в редакцию, сообщив, что председатель их райисполкома отказывается скрепить печатью решение сессии. Я и Славик Арушанян посоветовали убедить председателя, в крайнем случае, поставить под решением печать районного комитета профсоюза. По-моему, его удалось убедить.

Утром 16 февраля Баку вынужден был отправить в Степанакерт целый контингент - около тысячи милиционеров, все, «как на подбор», крепкого телосложения, словно янычары. Причем их местные армянские коллеги были обезоружены. Забегая вперед отмечу, что после мощного 70-тысячного митинга в тот день, чтобы не «упустить из рук» площадь, митингующие днем и ночью оставались на местах, упорно требуя незамедлительного созыва внеочередной сессии областного Совета. Кстати, в этот день и все последующие дни ни одного преступного деяния не произошло ни в Степанакерте, ни в Ереване, ни в других наших населенных пунктах. Даже армянские уголовники оказались на высокой волне нравственности.

Присланные из Баку толстокожие лица в форме не вмешивались в ход митинга, не считая произнесенных невнятно сквозь стиснутые зубы бранных слов, напоминавших шипение змеи, и то, что вначале они запретили выступления с трибуны у памятника Ленину. Мне и незнакомому молодому человеку пришлось поднять Жанну Галстян на свои плечи. «Отсюда удобнее говорить», - сказала тезка Жанны д`Арк. И мы были рады этому и почти не чувствовали тяжести мужественной артистки. Кроме Жанны выступили и другие члены вернувшейся недавно из Москвы очередной, третьей делегации - Герой Социалистического Труда Гоарик Саринян, поэты Гурген Габриелян, Рачья Бегларян, Вардан Акопян, композитор Эдуард Газарянц, подчеркнувшие справедливость нашей борьбы.

Лишь после того, как в области была объявлена всеобщая забастовка, было решено выполнить требование народа - созвать 20 февраля внеочередную сессию областного Совета народных депутатов. Испугавшись новости о забастовке (ведь такого не было за истекшие 70 лет) и созыве сессии, в Степанакерт поспешил его величество первый секретарь ЦК Компартии Азербайджана К. Багиров вместе с представителем ЦК КПСС В. Яшиным. Видя его рьяные попытки если не изменить ход событий, то хотя бы немного притормозить их, нельзя было не вспомнить строки Чаренца, рожденные по другому поводу: «И этот жалкий человек... хочет обуздать ветра...».

Весь Арцах пришел в смятение, волнение, а центральная площадь его столицы просто кипела, словно огромный котел. И все пути вели сюда. Хотя дороги были закрыты (их прочно перекрыли переброшенные из соседних районов многочисленные группы «стражей порядка» другой национальности), тянущийся в город людской поток ни на минуту не прекращался, он казался бесконечным, нескончаемым. Нас было так много?..

Нашу машину, в которой находились четыре члена подпольной (инициативной) группы Аскеранского района, как и остальные машины, остановили за пределами Ходжалу. Майор с внешностью Чобана Чату, туманяновского персонажа, проверив наши документы, заявил, что путь могут продолжить только лица с пропиской в Степанакерте, а для остальных въезд закрыт. Славик Арушанян и Альберт Аванесян проживали (и ныне проживают) в Аскеране, я и Марат Акопджанян - в Степанакерте. На наш вопрос, «когда же дорога откроется», он ответил: когда народ образумится. «А если не образумится?». Оставив наш вопрос без ответа, он грубо потребовал, чтобы все мы вернулись обратно. Знали, что был дан приказ пресечь приезд депутатов, но поскольку никто из сидящих в машине не был депутатом, то резкую перемену в поведении чужого чиновника следовало приписать желанию стоящего рядом «хозяина» упомянутого села - председателя Ходжалинского сельсовета Эльману Мамедову. Ведь он нас хорошо знал... Мы, конечно же, добрались обходным путем. Таким же образом добирались и депутаты: многим из них пришлось пешком преодолевать вожделенный путь, чтобы не быть замеченным. Их, без преувеличения, на руках внесли в зал. (Точно так же, тайком и в основном ночью, в январе 1920 года до Шуши добирались делегаты восьмого съезда армянства Арцаха из Гюлистана, Дизака, Варанды, Джраберда, Хачена, чтобы не оказаться в поле зрения азербайджанских военных, чтобы еще раз сказать «нет» навязанному предложению о подчинении чужой власти). И лишь поздно вечером появилась возможность начать сессию, ответственность за проведение которой взял на себя Вачаган Григорян, назначивший «швейцаром» председателя правления Шошского колхоза, обладателя сильных кулаков Николая Ерамишяна. Сессию вел начальник областного управления образования Виген Айрапетян. Из участвовавших в работе сессии 111 депутатов более трети выступили с речью (азербайджанцы не участвовали). Кстати, почти все рядовые депутаты имели своих «попечителей» в лице наших активистов. Моей «воспитанницей» была овощевод из села Айгестан (Баллуджа).

Чинимые Багировым, Кеворковым и другими препятствия натолкнулись на решимость и единство арцахцев. Бедный В. Осипов!.. Этот новоиспеченный председатель облисполкома, «импортированный» из Гандзака-Кировабада, наивно полагал, что, украв печать исполкома, сможет спасти мнимую честь - свою и своих хозяев. Вместо печати решение было скреплено подписями членов исполкома. И в тот жаркий февральский день (кто чувствовал, что на дворе зима?) вступил в силу уникальный документ, аналога которому не было за всю 70-летнюю историю коммунистической империи.

Несмотря на запреты верхов, ночью решение по настоянию масс было опубликовано в областной газете «Советский Карабах». Утром свежий номер газеты, пахнущий еще типографской краской, разослали по далеким и близким адресам страны... Из газет Армении только «Вечерний Ереван» (редактор Камо Варданян) осмелился напечатать дерзкий документ. ЦК Компартии Армении, однако, поняв, в чем дело, запретил печатание и уничтожил готовый тираж.

Мало сказать, что каждый из нас чувствовал себя полностью вознагражденным: не было уже прежних тревожных переживаний, бессонных ночей, мучительных дней, все трудности и препятствия остались позади (так во всяком случае нам казалось тогда). Настоящее было ожидаемым результатом всего этого: у нас был листок заветной бумаги, свидетельство нашего спасения и долгоденствия, нашей идентичности и нашего завтрашнего дня... Иначе говоря, Арцах наконец-то сделал все, что можно было сделать, что разрешалось Конституцией, дело стало за Центром. Москва ведь могла, приняв за основу этот листок бумаги, где были выражены воля коренного населения целой области, его желание, требование, надежда, вера, одним росчерком пера сказать свое решающее слово. Подумаешь, великое дело для Кремля! Тем более во времена провозглашенной им перестройки.

Ведь раньше не ощущалось необходимости в таких документах. Например, хотя бы ради формы Н. Хрущев спрашивал желание населения полуострова или России перед тем, как подписать указ о передаче Крымской области Украине?

Через несколько дней, чтобы вести борьбу организованно и целенаправленно, по инициативе директора комбината стройматериалов Аркадия Манучарова была создана общественная организация «Крунк». После ее упразднения сверху и ареста Манучарова эту миссию взял на себя Совет директоров учреждений и предприятий Степанакерта, потом новосозданный Национальный Совет Нагорного Карабаха (председатель Вачаган Григорян). Позже был сформирован новый орган - подпольный координационный Совет (руководитель Роберт Кочарян).

Для поддержки борьбы арцахцев еще в первые дни марта 88-го Игорь Мурадян создал в Ереване комитет «Карабах», а в конце мая во главе с Левоном Тер-Петросяном был образован Комитет Армении по Карабахскому движению, впоследствии преобразованный в Армянское общенациональное движение.



Комитас ДАНИЕЛЯН

"АЗАТ АРЦАХ"



Вернуться назад